Добрейшей души ДК (с)
Когда коллективно изображавшая кузнеца Вакулу партия домчалась, демоница по команде Джонни тормознула ещё в лесу, недалеко от въезда в городок (Джон аргументировал это тем, что ближе подъезжать нельзя – услышат). После чего оборотень скомандовал всем оставаться здесь и ждать, а сам почесал разбираться с сородичами. Эсти уже тихим ходом, чтобы не слишком шуметь, тоже поехала к месту событий, чтобы вмешаться, если что-то пойдет не так. Встала за углом ближайшего к месту событий дома и принялась смотреть и слушать. Картина открывалась занятная: шестеро оборотней толклись кучкой на улице, пытаясь вспомнить, что им тут надо, один сидел, прислонившись к какой-то стене с ожогами и был уже небоеспособен, и ещё один откуда-то издалека координировал товарищей по телефону. Ну тоже – пытался координировать, потому что мобильную связь оборотням качественно глушили, и доносились из трубки только какие-то обрывки слов сквозь помехи.
читать дальшеА Джонни явился в открытую и сходу предъявил претензии: чегой-то чужаки нападали на его город и его дом? Вожак резонно ответил, что Джон вообще-то говорил, что живёт в лесу, так что же, получается, Джонни им насвистел тогда... или пытается насвистеть сейчас?
На самом деле, конечно, Джонни беззастенчиво брехал и тогда, и сейчас, но знать об этом было никому не обязательно, поэтому он продолжил гнуть понты, упирая на то, что стая в городке – чужаки, и кто они вообще такие, чтобы им сразу всё говорить как есть, и не сказать ли им заодно, таким умным, ещё и пинкод от кредитки? И вообще, это вожак виноват, что без разведки сунулся в чужой город и напал на чужой дом – сам, мол, подставился и стаю подвёл.
Вожак возражал, что вообще-то Джонни и сам какой-то мутный тип, потому что непонятно, как так вышло: в городе дух, а Джонни ронин. Джонни огрызался, что это не их, чужаков, собачье дело, и вообще – сами виноваты, что пропустили метки (которых, конечно же, не было, но Джонни вдохновенно блефовал)
Вожак пришлых с иронией попросил показать хоть одну, и неизвестно, как стал бы выкручиваться Джонни, но телефон сквозь помехи выплюнул что-то про Вирма, и оборотни немедленно напряглись. Запахло дракой уже всерьёз.
Не дожидаясь доставки смачных люлей в свой организм, Джонни выхватил телефон, подбросил его в воздух и сам сиганул прямо через головы оборотней, окруживших его, пока он болтал. Перекинувшись в волкоформу ещё в воздухе, он поймал телефон уже зубами и драпанул в лес. Стая, за исключением обожжённого, ломанулась за ним, и именно в этот момент наперерез оборотням вырулила Эсти. Трое, не сбавляя хода, перемахнули машину, ещё трое тормознулись, и в этот момент демоница нажала на гашетку турели с монтажной пеной – той самой пеной, которой партию когда-то пытались залить на технократской базе. У демоницы, впрочем, получилось не лучше, чем у технократов: в пену встрял только один из троицы нападавших, зато уж он, залитый по самые уши, очень быстро превратился в рычащий кокон.
Оборотни, надо сказать, существа нежные, с глубокими чувствами и ранимой психикой. Вот один из двух оставшихся и не выдержал – то ли новостей о Вирме, то ли такого сюрпрайза, то ли такого обращения с товарищем – но, в любом случае, впал в ярость и запрыгнул на капот, стремясь добраться до тех, кто внутри.
Эсти и Келли, сидевших спереди, спасло только то, что машина была технократской, а значит – бронированной, поэтому первый удар мощной мохнатой лапищи стекло относительно выдержало, в нём только появилась небольшая (пока что) дырка. Келли, недолго думая, фиганула оборотню в морду из пистолета, разрывными пулями, которые ей перед поездкой в Хейзен отсыпал Майкл, причём дамы тоже огребли урона от взрыва. Эсти, которую очень нервировала оттакенная клыкастая пасть меньше чем в метре от лица, улучила момент, ухватила настойчивого кавалера за ту лапу, которую он пытался в дыру просунуть, и попыталась вырубить магией, как в своё время Джонни, но рак кубов был неумолим, и демоница с очередными критпровалом потеряла последний пункт Веры.
Паникующая Эшли на заднем сиденье телепортировала себе серебряный кинжал, который, как она помнила, был у неё дома, и передала ножичек Эсти. Ни хрена не шаря в ножевом бое, но собрав жопу и волю в кулак, демоница всё же как-то умудрилась воткнуть кинжал оборотню в глаз, пока тот ревел и тыкался мордой в дыру, которая уже увеличилась, но ещё недостаточно, чтобы полноценно просунуть туда башку. Второй оборотень, вожак, так и остававшийся пока в человеческой форме после беседы с Джонни, в это время призвал на машину молнию. Впрочем, учитывая металлический корпус и технократские защиты, продёрнуло в основном его же товарища, а в машине разве что вырубилась часть электроники. Келли стрельнула ещё раз, нападавшего с капота наконец-то откинуло вторым взрывом, а громовержец, стоявший до того вдалеке, тоже разъярился, перекинулся в кринос, и запрыгнул на крышу машины, по ходу дела устраивая экстремальный автодемонтаж уже нам. Восседая на горе отложенных кирпичей, Эстаухимэль выхватила лазерный пистолет, попяченный ещё с «Сокола», выкрутила мощность на максимум, и фиганула по нападавшему. С другой – своей – стороны по нему палила Келли, а Эшли схватилась за криогенератор, так хорошо показавший себя в Хейзене. В общем, совместными усилиями три перепуганные девушки разобрали-таки двоих оборотней.
А Джонни в это время петлял по лесу, рассчитывая растянуть погоню и разбираться с троими по очереди, но удача была не на его стороне, поэтому его, наоборот, окружили и кинулись. Впрочем, как-то извернувшись, Джонни сумел вывернуться из захвата, перепрыгнуть – опять! – через второго преследователя, не ждавшего от пойманной уже добычи такой прыти и снова дать драла. Теперь получилось так, что преследователи всё же растянулись сами собой, и тех двоих, что догнали его первыми, Джонни телепортировал в Умбру, а с третьим стал уже драться. С их-то запасами выносливости, впрочем, у них не получалось нанести враг врагу хоть сколько-нибудь существенного вреда, поэтому драка двух оборотней в лесу напоминала скорее какое-то мохнатое гачимучи. Закончилось оно, когда стыренный Джоном и сейчас брошенный рядом телефон, некоторое время тщетно взывавший к ответу, сообщил новости о гибели вожака – после этого Джонов оппонент сдался и начал превращаться в человеческий вид.
Наш оборотень некоторое время с рычанием понависал над ним, доминируя и демонстрируя свою альфачность, но потом всё-таки слез, зацапав телефон себе и потребовав, чтобы стая приходила к поговорить по адресу его же настоящего дома, который Джон называл мастерской. И тут, надо сказать, даже не соврал: его логово было местом многофункциональным. И сам пошёл, опять же, домой.
В это время к нашим дамам выбрались Майкл и Джонатан. Майкл, Эсти и Келли принялись убирать последствия драки: Майкл унёс оборотнячьи останки и принёс моющие средства, чтобы Эсти и Келли могли замыть кровь, а Эсти потом отогнала в свой гараж останки машины, которые, на удивление, ещё как-то ехали. В это время Эшли и Джонатан отрабатывали ментальные атаки на том оборотне, который оказался в пене, практически буквально вынеся ему мозг. Потом Эшли отправилась домой, тискать Мефисто, а Джонатан стал выковыривать оборотня из пены. К тому времени вернулся и Джонни, довыковыряли свой сомнительный трофей они уже вместе, и наш оборотень уволок собрата к себе домой, отлёживаться. Джонатан сопроводил тёзку до дома, где сообщил, что к нему прилипли остатки той красной соплекровепаутины, которая заполонила Хейзен, и провел для оборотня очищающий ритуал, нарисовав узор прямо на полу и глубокомысленно сообщив, что вряд ли полу от этого станет хуже.
Вернувшись домой. Джонатан без лишних свидетелей выяснил у Эшли настоящую версию событий, которую, возможно, не стоило бы рассказывать кому-то ещё, просто попросив посмотреть её память. Посмотрел, охренел... ну и заодно сказал Эшли про соплекровепаутину, которая на неё тоже налипла. Магичка кипишнула, что с этой дрянью на себе она гладила Мефисто, но на него, к счастью не перекинулось. Ещё Джонатан предупредил Майкла, что на Эсти и Келли скорее всего какая-то дрянь, «меметический вирус» на понятном технократу языке. К тому времени Эсти и Келли уже успели отмыться от всего того, чем их забрызгало после сливания вампира в кастрюлю половником и попадания разрывных пуль в оборотня, рассказать Майклу про вампира и переложить смесь вампиростудня с сучками и палками из пакета и кастрюли в ванну, где он постепенно снова принял человекообразный вид. Мэтью, кстати сказать, из машины выбрался сам: лицезрение экстремального автодемонтажа в исполнении оборотней выбило его из блаженного торчания, вернуло возможность самостоятельного целеполагания, и, похоже, вампир очень хотел вновь оказаться в безопасном подвале.
От новостей про кастрюльный трофей Майкл уже прихренел, а когда его обрадовал офигительной новостью ещё и Джонатан, технократ вылетел обратно к Эсти и Келли, наставил на них какую-то хрень, похожую на пистолет (но с технократами ты никогда не узнаешь точно, пока в тебя из этого не шмальнут) и завопил «Никому не двигаться! Вы заражены меметическим вирусом!»
– Что? – не поняла Келли. – Мы же помылись!
– Наверное, это про ту дрянь из Хейзена, – со вздохом пояснила Эсти и попросила Майкла:
– Слушай, никто никуда не бежит. Убери стреляло, а?
Потом подумала и добавила:
– Ну или не убирай, если тебе так спокойнее.
Майкл смутился, и пушку всё же убрал, пробормотав какие-то извинения и что, мол, нервы уже ни к чёрту. Чёрт, надо сказать, была с ним очень солидарна – но, к сожалению, ничего ещё не закончилось, и она это понимала: как минимум предстояло допрашивать вампира, доразбираться с ситуацией в Хейзене, и всё это – как можно скорее. Так они и сидели под бдительным оком Майкла, пока в конце концов не пришли Эшли с наставником, и Джонатан ещё раз не провёл очищающий ритуал – сразу для всех присутствовавших.
В это время Джонни дожидался мохнатых гостей у себя дома, лакая пиво – и гости пришли, хоть и изрядно припозднились – закинутых Джоном в Умбру пришлось искать там долго. Джонни сказал мохнатым родственничкам располагаться, а теурга-стеклохода позвал с собой на кухню, где припряг к готовке яичницы из последних холостяцких запасов, по пути расспрашивая. На первое втф от Джона собрат пояснил, что из стая хотела заручиться покровительством духа – и здесь, в городке, почувствовали какого-то весьма сильного. Джон закономерно спросил, а чего они вообще хотели добиться, когда попёрлись в обиталищу духа в криносе – боевой форме. Собеседник объяснял, что дух ему не отвечал, на что Джон пояснил, что он вообще-то сейчас спит.
Прихреневший оборотень спросил, кто же тогда защищал каэрн, и Джон ответил, что его кинфолки (для незнакомых с линейкой – кровные родственники-необоротни). Гость прихренел ещё больше, спросил, кто же тогда убил вожака. Джонни отвечать отказался из чего собеседник сделал вывод, что тоже – Джоновы кинфолки.
Потом, под яичницу (в кои веки обожрали не демоницу) Джонни предложил стае вариант: сбегать в Хейзен, изловить там Владимира, притащить или допросить самим – и с этим подвигом уже являться к духу, чтобы, значит, было что ему предъявить как демонстрацию своей крутизны и полезности. Ну, те согласились.
Джона тоже вызвонили на допрос вампира, и пока он шёл, Джонатан взял под контроль разум цимисха, и из вампира наконец-то вытащили кол. Джонатан вынудил его прийти в гостиную, сесть на диван, и начались вопросы.
Под заклинанием, не позволяющим двигаться и вынуждающим говорить правду, вампир повторил в целом всё то же, что говорил Владимир: что они с Сиром убивают дьяволопоклонников (Эсти это выслушала с тем ещё лицом лица), и вообще своего рода Инквизиция, что в Хейзене дьяволопоклонники были среди приближённых Князя, что та стрёмная тварь, фотку которой мы видели на телефоне Эдварда, а Джон скачал ту фотку себе и теперь показал пленному вампиру, действительно создали они с Владимиром из тел «недостойных» - тех, кто служил дьяволопоклонникам и членов их семей. Ну и собирались проводить ритуал по очищению города, причём очищение с точки зрения пары цимисхов было приоритетней охоты, но наши им помешали, и теперь Владимиру нужно будет ещё сто двадцать жертв на новый ритуал.
Продолжая слушать с лицом лица, но теперь уже по другой причине, Эсти предложила бахнуть в Хейзене какую-нибудь умбробомбу типа тех, разработку которых партия сорвала на базе в первых сессиях: выжженный духовный мир – это, конечно, жопа, но та хейзенская дрянь была ещё большей жопой, причём касательно её жопности сходились мнения двух Джонов и цимисха, что говорит о многом. Заодно у цимисха выяснили, какие ещё города ею заражены (и отметили их на карте), и как выглядят те дьяволопоклонники, за которыми он охотился. Он перечислил и описал несколько вампиров, ему на всякий случай показали фотки наших Эдварда и Мэтью... и Эдварда цимисх внезапно опознал.
Вотжежблин.
Временно забив на цимисха, который всё равно был связан джонатановой магией и никуда бы не делся, все поскакали к подвалу, успели заметить какую-то сложную многолучевую звезду на полу и обескровленного Мэтью, а потом звезда вспыхнула, сгруженные Майклом в подвал же останки убитых оборотней, собранные теперь в неопрятную уродливую кучу, внезапно зашевелились и поползли вверх.
Твоюжежмать.
По команде Майкла заработал пулемёт в коридоре, разнося эту нечисть. Соваться под него было бы самоубийством; приходилось ждать.
Когда наконец эту тварь разобрали, Эдвард с маньячной лыбой воткнул себе в грудь кинжал, стоя посреди звезды над окончательно мёртвым Мэтью. Ручейки крови потекли по линиям чертежа, вспыхнули багровым, а потом во все стороны хлынула багровая волна.
Эшли, Джонни и Келли словили бэдтрип: Келли и Джон оба впали в ярость, каждый в свою; Эшли пыталась их успокоить магией – но безуспешно. Келли выкинула Джонатана в окно, пробив магом бронированное стекло, Джонни схватил Майкла и сперва подставил того под всё ещё работавший пулемёт, а потом для верности шмякнул башкой о стену. У Эстаухимэль от такого зрелища окончательно сдали нервы, она яростно взвыла, превратилась в стрёмную злую корягу и, выкрикивая какие-то бессвязные проклятья всему подряд, начала заращивать всё вокруг чёрно-багровыми шипастыми хищными лозами.
Так по крайней мере это воспринимали сопартийцы. А потом, спустя полминуты отчаянного сражения со взбесившейся растительностью, лозы рассыпались в прах, и трое наших оказались в пустом доме – и абсолютно пустом городке.
Цитаты с игрыЦитаты с игры:
Джонни – оборотням у Эшлиного дома:
– Что вы тут делаете?
Вожак в ответ:
– Если бы я знал!
Джонатан: – Я ощутил в вашей машине ещё один разум... это кто?
Магичка: – Суп.
Джонатан: – ...Что?
Магичка: – Суп!
Джонатан: – Я не знал, что ты освоила Время настолько, чтобы промотать для супа пару месяцев...
Магичка: – Ну это был вампир, но всё равно суп! Мы его половником черпали!
читать дальшеА Джонни явился в открытую и сходу предъявил претензии: чегой-то чужаки нападали на его город и его дом? Вожак резонно ответил, что Джон вообще-то говорил, что живёт в лесу, так что же, получается, Джонни им насвистел тогда... или пытается насвистеть сейчас?
На самом деле, конечно, Джонни беззастенчиво брехал и тогда, и сейчас, но знать об этом было никому не обязательно, поэтому он продолжил гнуть понты, упирая на то, что стая в городке – чужаки, и кто они вообще такие, чтобы им сразу всё говорить как есть, и не сказать ли им заодно, таким умным, ещё и пинкод от кредитки? И вообще, это вожак виноват, что без разведки сунулся в чужой город и напал на чужой дом – сам, мол, подставился и стаю подвёл.
Вожак возражал, что вообще-то Джонни и сам какой-то мутный тип, потому что непонятно, как так вышло: в городе дух, а Джонни ронин. Джонни огрызался, что это не их, чужаков, собачье дело, и вообще – сами виноваты, что пропустили метки (которых, конечно же, не было, но Джонни вдохновенно блефовал)
Вожак пришлых с иронией попросил показать хоть одну, и неизвестно, как стал бы выкручиваться Джонни, но телефон сквозь помехи выплюнул что-то про Вирма, и оборотни немедленно напряглись. Запахло дракой уже всерьёз.
Не дожидаясь доставки смачных люлей в свой организм, Джонни выхватил телефон, подбросил его в воздух и сам сиганул прямо через головы оборотней, окруживших его, пока он болтал. Перекинувшись в волкоформу ещё в воздухе, он поймал телефон уже зубами и драпанул в лес. Стая, за исключением обожжённого, ломанулась за ним, и именно в этот момент наперерез оборотням вырулила Эсти. Трое, не сбавляя хода, перемахнули машину, ещё трое тормознулись, и в этот момент демоница нажала на гашетку турели с монтажной пеной – той самой пеной, которой партию когда-то пытались залить на технократской базе. У демоницы, впрочем, получилось не лучше, чем у технократов: в пену встрял только один из троицы нападавших, зато уж он, залитый по самые уши, очень быстро превратился в рычащий кокон.
Оборотни, надо сказать, существа нежные, с глубокими чувствами и ранимой психикой. Вот один из двух оставшихся и не выдержал – то ли новостей о Вирме, то ли такого сюрпрайза, то ли такого обращения с товарищем – но, в любом случае, впал в ярость и запрыгнул на капот, стремясь добраться до тех, кто внутри.
Эсти и Келли, сидевших спереди, спасло только то, что машина была технократской, а значит – бронированной, поэтому первый удар мощной мохнатой лапищи стекло относительно выдержало, в нём только появилась небольшая (пока что) дырка. Келли, недолго думая, фиганула оборотню в морду из пистолета, разрывными пулями, которые ей перед поездкой в Хейзен отсыпал Майкл, причём дамы тоже огребли урона от взрыва. Эсти, которую очень нервировала оттакенная клыкастая пасть меньше чем в метре от лица, улучила момент, ухватила настойчивого кавалера за ту лапу, которую он пытался в дыру просунуть, и попыталась вырубить магией, как в своё время Джонни, но рак кубов был неумолим, и демоница с очередными критпровалом потеряла последний пункт Веры.
Паникующая Эшли на заднем сиденье телепортировала себе серебряный кинжал, который, как она помнила, был у неё дома, и передала ножичек Эсти. Ни хрена не шаря в ножевом бое, но собрав жопу и волю в кулак, демоница всё же как-то умудрилась воткнуть кинжал оборотню в глаз, пока тот ревел и тыкался мордой в дыру, которая уже увеличилась, но ещё недостаточно, чтобы полноценно просунуть туда башку. Второй оборотень, вожак, так и остававшийся пока в человеческой форме после беседы с Джонни, в это время призвал на машину молнию. Впрочем, учитывая металлический корпус и технократские защиты, продёрнуло в основном его же товарища, а в машине разве что вырубилась часть электроники. Келли стрельнула ещё раз, нападавшего с капота наконец-то откинуло вторым взрывом, а громовержец, стоявший до того вдалеке, тоже разъярился, перекинулся в кринос, и запрыгнул на крышу машины, по ходу дела устраивая экстремальный автодемонтаж уже нам. Восседая на горе отложенных кирпичей, Эстаухимэль выхватила лазерный пистолет, попяченный ещё с «Сокола», выкрутила мощность на максимум, и фиганула по нападавшему. С другой – своей – стороны по нему палила Келли, а Эшли схватилась за криогенератор, так хорошо показавший себя в Хейзене. В общем, совместными усилиями три перепуганные девушки разобрали-таки двоих оборотней.
А Джонни в это время петлял по лесу, рассчитывая растянуть погоню и разбираться с троими по очереди, но удача была не на его стороне, поэтому его, наоборот, окружили и кинулись. Впрочем, как-то извернувшись, Джонни сумел вывернуться из захвата, перепрыгнуть – опять! – через второго преследователя, не ждавшего от пойманной уже добычи такой прыти и снова дать драла. Теперь получилось так, что преследователи всё же растянулись сами собой, и тех двоих, что догнали его первыми, Джонни телепортировал в Умбру, а с третьим стал уже драться. С их-то запасами выносливости, впрочем, у них не получалось нанести враг врагу хоть сколько-нибудь существенного вреда, поэтому драка двух оборотней в лесу напоминала скорее какое-то мохнатое гачимучи. Закончилось оно, когда стыренный Джоном и сейчас брошенный рядом телефон, некоторое время тщетно взывавший к ответу, сообщил новости о гибели вожака – после этого Джонов оппонент сдался и начал превращаться в человеческий вид.
Наш оборотень некоторое время с рычанием понависал над ним, доминируя и демонстрируя свою альфачность, но потом всё-таки слез, зацапав телефон себе и потребовав, чтобы стая приходила к поговорить по адресу его же настоящего дома, который Джон называл мастерской. И тут, надо сказать, даже не соврал: его логово было местом многофункциональным. И сам пошёл, опять же, домой.
В это время к нашим дамам выбрались Майкл и Джонатан. Майкл, Эсти и Келли принялись убирать последствия драки: Майкл унёс оборотнячьи останки и принёс моющие средства, чтобы Эсти и Келли могли замыть кровь, а Эсти потом отогнала в свой гараж останки машины, которые, на удивление, ещё как-то ехали. В это время Эшли и Джонатан отрабатывали ментальные атаки на том оборотне, который оказался в пене, практически буквально вынеся ему мозг. Потом Эшли отправилась домой, тискать Мефисто, а Джонатан стал выковыривать оборотня из пены. К тому времени вернулся и Джонни, довыковыряли свой сомнительный трофей они уже вместе, и наш оборотень уволок собрата к себе домой, отлёживаться. Джонатан сопроводил тёзку до дома, где сообщил, что к нему прилипли остатки той красной соплекровепаутины, которая заполонила Хейзен, и провел для оборотня очищающий ритуал, нарисовав узор прямо на полу и глубокомысленно сообщив, что вряд ли полу от этого станет хуже.
Вернувшись домой. Джонатан без лишних свидетелей выяснил у Эшли настоящую версию событий, которую, возможно, не стоило бы рассказывать кому-то ещё, просто попросив посмотреть её память. Посмотрел, охренел... ну и заодно сказал Эшли про соплекровепаутину, которая на неё тоже налипла. Магичка кипишнула, что с этой дрянью на себе она гладила Мефисто, но на него, к счастью не перекинулось. Ещё Джонатан предупредил Майкла, что на Эсти и Келли скорее всего какая-то дрянь, «меметический вирус» на понятном технократу языке. К тому времени Эсти и Келли уже успели отмыться от всего того, чем их забрызгало после сливания вампира в кастрюлю половником и попадания разрывных пуль в оборотня, рассказать Майклу про вампира и переложить смесь вампиростудня с сучками и палками из пакета и кастрюли в ванну, где он постепенно снова принял человекообразный вид. Мэтью, кстати сказать, из машины выбрался сам: лицезрение экстремального автодемонтажа в исполнении оборотней выбило его из блаженного торчания, вернуло возможность самостоятельного целеполагания, и, похоже, вампир очень хотел вновь оказаться в безопасном подвале.
От новостей про кастрюльный трофей Майкл уже прихренел, а когда его обрадовал офигительной новостью ещё и Джонатан, технократ вылетел обратно к Эсти и Келли, наставил на них какую-то хрень, похожую на пистолет (но с технократами ты никогда не узнаешь точно, пока в тебя из этого не шмальнут) и завопил «Никому не двигаться! Вы заражены меметическим вирусом!»
– Что? – не поняла Келли. – Мы же помылись!
– Наверное, это про ту дрянь из Хейзена, – со вздохом пояснила Эсти и попросила Майкла:
– Слушай, никто никуда не бежит. Убери стреляло, а?
Потом подумала и добавила:
– Ну или не убирай, если тебе так спокойнее.
Майкл смутился, и пушку всё же убрал, пробормотав какие-то извинения и что, мол, нервы уже ни к чёрту. Чёрт, надо сказать, была с ним очень солидарна – но, к сожалению, ничего ещё не закончилось, и она это понимала: как минимум предстояло допрашивать вампира, доразбираться с ситуацией в Хейзене, и всё это – как можно скорее. Так они и сидели под бдительным оком Майкла, пока в конце концов не пришли Эшли с наставником, и Джонатан ещё раз не провёл очищающий ритуал – сразу для всех присутствовавших.
В это время Джонни дожидался мохнатых гостей у себя дома, лакая пиво – и гости пришли, хоть и изрядно припозднились – закинутых Джоном в Умбру пришлось искать там долго. Джонни сказал мохнатым родственничкам располагаться, а теурга-стеклохода позвал с собой на кухню, где припряг к готовке яичницы из последних холостяцких запасов, по пути расспрашивая. На первое втф от Джона собрат пояснил, что из стая хотела заручиться покровительством духа – и здесь, в городке, почувствовали какого-то весьма сильного. Джон закономерно спросил, а чего они вообще хотели добиться, когда попёрлись в обиталищу духа в криносе – боевой форме. Собеседник объяснял, что дух ему не отвечал, на что Джон пояснил, что он вообще-то сейчас спит.
Прихреневший оборотень спросил, кто же тогда защищал каэрн, и Джон ответил, что его кинфолки (для незнакомых с линейкой – кровные родственники-необоротни). Гость прихренел ещё больше, спросил, кто же тогда убил вожака. Джонни отвечать отказался из чего собеседник сделал вывод, что тоже – Джоновы кинфолки.
Потом, под яичницу (в кои веки обожрали не демоницу) Джонни предложил стае вариант: сбегать в Хейзен, изловить там Владимира, притащить или допросить самим – и с этим подвигом уже являться к духу, чтобы, значит, было что ему предъявить как демонстрацию своей крутизны и полезности. Ну, те согласились.
Джона тоже вызвонили на допрос вампира, и пока он шёл, Джонатан взял под контроль разум цимисха, и из вампира наконец-то вытащили кол. Джонатан вынудил его прийти в гостиную, сесть на диван, и начались вопросы.
Под заклинанием, не позволяющим двигаться и вынуждающим говорить правду, вампир повторил в целом всё то же, что говорил Владимир: что они с Сиром убивают дьяволопоклонников (Эсти это выслушала с тем ещё лицом лица), и вообще своего рода Инквизиция, что в Хейзене дьяволопоклонники были среди приближённых Князя, что та стрёмная тварь, фотку которой мы видели на телефоне Эдварда, а Джон скачал ту фотку себе и теперь показал пленному вампиру, действительно создали они с Владимиром из тел «недостойных» - тех, кто служил дьяволопоклонникам и членов их семей. Ну и собирались проводить ритуал по очищению города, причём очищение с точки зрения пары цимисхов было приоритетней охоты, но наши им помешали, и теперь Владимиру нужно будет ещё сто двадцать жертв на новый ритуал.
Продолжая слушать с лицом лица, но теперь уже по другой причине, Эсти предложила бахнуть в Хейзене какую-нибудь умбробомбу типа тех, разработку которых партия сорвала на базе в первых сессиях: выжженный духовный мир – это, конечно, жопа, но та хейзенская дрянь была ещё большей жопой, причём касательно её жопности сходились мнения двух Джонов и цимисха, что говорит о многом. Заодно у цимисха выяснили, какие ещё города ею заражены (и отметили их на карте), и как выглядят те дьяволопоклонники, за которыми он охотился. Он перечислил и описал несколько вампиров, ему на всякий случай показали фотки наших Эдварда и Мэтью... и Эдварда цимисх внезапно опознал.
Вотжежблин.
Временно забив на цимисха, который всё равно был связан джонатановой магией и никуда бы не делся, все поскакали к подвалу, успели заметить какую-то сложную многолучевую звезду на полу и обескровленного Мэтью, а потом звезда вспыхнула, сгруженные Майклом в подвал же останки убитых оборотней, собранные теперь в неопрятную уродливую кучу, внезапно зашевелились и поползли вверх.
Твоюжежмать.
По команде Майкла заработал пулемёт в коридоре, разнося эту нечисть. Соваться под него было бы самоубийством; приходилось ждать.
Когда наконец эту тварь разобрали, Эдвард с маньячной лыбой воткнул себе в грудь кинжал, стоя посреди звезды над окончательно мёртвым Мэтью. Ручейки крови потекли по линиям чертежа, вспыхнули багровым, а потом во все стороны хлынула багровая волна.
Эшли, Джонни и Келли словили бэдтрип: Келли и Джон оба впали в ярость, каждый в свою; Эшли пыталась их успокоить магией – но безуспешно. Келли выкинула Джонатана в окно, пробив магом бронированное стекло, Джонни схватил Майкла и сперва подставил того под всё ещё работавший пулемёт, а потом для верности шмякнул башкой о стену. У Эстаухимэль от такого зрелища окончательно сдали нервы, она яростно взвыла, превратилась в стрёмную злую корягу и, выкрикивая какие-то бессвязные проклятья всему подряд, начала заращивать всё вокруг чёрно-багровыми шипастыми хищными лозами.
Так по крайней мере это воспринимали сопартийцы. А потом, спустя полминуты отчаянного сражения со взбесившейся растительностью, лозы рассыпались в прах, и трое наших оказались в пустом доме – и абсолютно пустом городке.
Цитаты с игрыЦитаты с игры:
Джонни – оборотням у Эшлиного дома:
– Что вы тут делаете?
Вожак в ответ:
– Если бы я знал!
Джонатан: – Я ощутил в вашей машине ещё один разум... это кто?
Магичка: – Суп.
Джонатан: – ...Что?
Магичка: – Суп!
Джонатан: – Я не знал, что ты освоила Время настолько, чтобы промотать для супа пару месяцев...
Магичка: – Ну это был вампир, но всё равно суп! Мы его половником черпали!
@темы: ролевое, городок, кто-то нёс нам радость, кто-то - чушь